Katya Ev
(ekaterina vasilyeva)
Olga Deryugina / Ольга Дерюгина
ICEBERG - 18010813. Blue Room,
Blind Spot / Слабое место
2018
Айсберг — это сконструированная ситуация, в которой зрителю отведена центральная роль. Зрителю предлагалось записаться на сеанс пребывания в Синей комнате через Telegram или sms. В рекламном объявлении на Avito был указан номер, по которому можно было отправить сообщение. В согласованное время зритель попадал в «Слабое место». На двери в комнату висела надпись «видеонаблюдение не ведётся». Внутри комнаты, заполненной синим светом, находились кровать с белоснежным бельем и маской для сна и стол с включенным ноутбуком. На ноутбуке был установлен Tor и открыта вкладка The HiddenWiki о даркнете. У кровати стояла тумбочка, на ней — стакан воды, рядом лежала упаковка Мелатонина с инструкцией. Теоретически зритель мог находиться в этом пространстве в течение неограниченного времени. Когда он/а покидал/а комнату, следовало отправить сообщение на тот же номер из объявления.
Хрупкость пограничного
Искусство, как мы знаем из его истории, едва начав осознавать себя современным и автономным, отдельным полем, а не ремеслом, тут же принялось всячески расширять собственные — каждый раз ревностно отвоевываемые — границы; расшатывать границы между автором и зрителем, завербовывать зрителя в соавторы (это, в первую очередь, касается перформативных и партиципаторных практик; из ранних же примеров и приемов можно вспомнить использование обратной перспективы, когда создавалась иллюзия включения зрителя в пространство картины). Начиная с конца 60-х годов прошлого века появляются художники, избирающие путь дематериализации объекта в пользу создания некой среды или ситуации. Что, впрочем, искусство едва ли когда-либо делает — это оставляет зрителя наедине с самим собой. Публичность произведения искусства почти никогда не ставится под вопрос. Если искусство не занято решением вопросов формы и собственной истории, то оно непременно мнит себя общественно значимым. Существующим в социальном поле и в качестве платформы для социально важного знания или опыта. Существовать же в социальном поле сегодня означает, прежде всего, быть видимым. Вероятно, радикальной тогда будет выглядеть попытка сделать опыт переживания искусства частным, персональным, изъятым из общественного поля. «Синяя комната» провокационна именно своей попыткой ускользания от паноптической логики мегаполиса, от видимости как таковой. Дерзость и провокация — это пригласить зрителя разделить опыт анонимности. В данном случае технологиями ускользания оказываются vpn-браузер Tor или снотворное.
***
Делать вещи и связи гораздо более видимыми — это одна из ключевых особенностей глобальной сети.
Когда мы думаем об интернете, мы чаще всего думаем о «поверхностном» интернете (surface web) и чаще всего воспринимаем его как источник общедоступного знания. В «поверхностном» интернете поиск строится по принципу аналогий, связей, которые были когда-то установлены между тем и иным объектом, иначе говоря, каждая новая итерация знака расширяет его поле видимости, его индексируемость, а также его связи с другими знаками, в конечном итоге, ведя также и к расширению семантического поля. Логика гиперссылок, в свою очередь, приводит к проблематизации и самих границ между различными социальными группами, акторами и институтами — они постоянно смещаются, оказываются подвержены пересмотру.
У поисковых систем и веб-архиваторов есть при этом ограничения: алгоритмы способны индексировать далеко не все страницы — например, коммерческие ресурсы, защищенные паролем, сайты с постоянно генерируемым и обновляемым контентом, а также значительная часть каталогов внутри каталогов (допустим, библиотеки) не попадают в поле видимости поисковых систем. Всё, что не поддается индексации, попадает под определение «Deep Web».
Интернет — во всем своем многообразии и многослойности — меняет наши представления о знании. Знание сегодня — это результат коллаборации между машиной и человеком: так как собрать каталог всех сайтов и их взаимосвязей вручную невозможно, однако машина зачастую структурировать такие массивы данных самостоятельно не способна. [см. о технологии Semantic Web, к примеру]
В даркнете же большая часть ресурсов не имеет ссылки на внешние источники и на «соседей». Для того, чтобы что-либо найти, нужно изначально обладать неким знанием (как минимум, знать что и где искать). Здесь не ищут новое — это пространство для встречи с уже известным. Анонимность и отсутствие ассоциативных связей между страницами позволяют воспроизводить повторяющийся опыт (очевидно, связанный с какой-либо аддикцией).
Не менее важно отметить, что здесь начинается зона, где обобщения теряют какую-либо познавательную ценность. Поэтому все, что остается исследователям — это описывать инструменты. Скользить по поверхности и замечать следы.
Анонимность находится вне бинарной оппозиции «индивидуальное-общественное». Анонимность, прежде всего, лишена истории, она дискретна. Социум видит ее как нечто внесистемное — либо некое вторжение, либо, напротив, нечто исключенное. Мы можем судить об анонимном лишь по оставленным следам. В то же время быть анонимным — значит, потерять принадлежность к обществу, в определенном смысле, потерять свою идентичность.
В сущности, генеральная линия разрыва между «поверхностным» (целостным) и теневым как раз и состоит в заявлении завершенности и видимости: к примеру, мир национальных государств — это мир увиденный и описанный, его границы незыблемы. Границы глобальной сети подвижны и неочевидны, ее структуру описать сложно, тем не менее, ее основное свойство — проявлять связи. Теневой же мир не имеет закрепленных границ, он лишен идентичностей, он лишен долгосрочной памяти (или истории), он лишен централизации, он лишен социума. (Социум невозможно представить без распределения ролей — при чем, процессуальность, постоянная смена позиций и перераспределение ролей имманентны социальному). Это пространство проекций, потоков желания, где ничто не прерывает их течение. Пространство без субъекта. Но это отнюдь не пространство без рынка или без иерархий. Денежные и либидинальные потоки прекрасно обходятся без субъекта (права) и без государства. То же самое касается и информации. В теневом мире обращение потоков совершается быстро и практически беспрепятственно, но, так или иначе, они всегда вливаются вновь в мир поверхностей.
Теневой интернет существует именно благодаря тому, что есть верхушка айсберга — интернет, где все на поверхности и все взаимосвязаны.